— В интервью ТАСС в сентябре 2017 года вы сообщали о том, что комплекс здравоохранения Москвы взял курс на создание пациентоориентированной среды, где врач не хамит и встречает с улыбкой. Удалось ли изменить культуру медиков и создать дружелюбную атмосферу в поликлиниках?
— Говоря о формировании пациентоориентированной среды, мы подразумеваем взаимоотношения врача и пациента на всем пространстве московской медицины. От умения коммуницировать с пациентом во многом зависит и диагноз, и лечение, и стремление точно выполнять определенные врачебные назначения и рекомендации. Эти взаимоотношения начинаются с порога медицинской организации. Поскольку первая встреча с пациентом происходит в вестибюле поликлиники, сотрудники так называемой входной группы первыми прошли обучение в корпоративном центре развития.
Теперь москвичей встречают консультанты, которые доброжелательно и квалифицированно объяснят, как записаться к врачу через инфомат и где находится кабинет врача, как получить рецепт или оформить справку. Такие консультанты есть уже во всех поликлиниках. В виде эксперимента в некоторых учреждениях введена форма для таких специалистов, и это не белый халат. Посмотрим, если это понравится москвичам, почему бы эту практику не распространить во всех поликлиниках.
— Тем не менее наличие консультантов пока не всегда позволяет разобраться в системе бюрократических сложностей. Если в ходе лечения пациенту необходимо контактировать с несколькими специалистами, зачастую приходится ходить по разным кабинетам за нужной справкой или ехать за анализом в другую клинику и там долго искать нужных врачей. Какие инновации помогут решить эти проблемы?
— Ситуации могут быть разными. Если пациента, к примеру, ожидает небольшая по объему операция, то и перечень анализов у него стандартный. Но этот перечень может быть в разы шире, если речь идет о более серьезном вмешательстве.
Например, может потребоваться консультация специалистов этой же поликлиники или экспертное заключение, за которым придется отправиться в другое учреждение. Подготовительный путь может быть разным, и человек в любом случае его пройдет. Другое дело — он не должен ходить по кругу и покидать кабинет врача ни с чем из-за ошибочного назначения или накладок в графике.
Мы с департаментом информационных технологий (ДИТ) сейчас работаем над системой, которая в ЕМИАС будет контролировать выполнение назначений врача. Сервис будет сигнализировать заведующему отделением, главному врачу и департаменту здравоохранения о том, что пациент по какой-то причине не попал на запланированное обследование, и передавать данные в аналитическую систему для принятия мер реагирования. Эта же система позволит пациенту самому сигнализировать о появлении тех или иных проблем.
— Что вообще сегодня может ЕМИАС? Каковы ее перспективы использования? Что еще в ближайшем будущем она даст пациентам — кроме записи в крачу?
— Сегодня в Москве выдано 6,8 млн электронных медицинских карт — всем тем, кто ходит к врачам, кто активно следит за своим здоровьем. Карты тех, кто был у врача более двух-трех лет назад, пока только ждут оцифровки. Как только такой москвич, прикрепленный к поликлинике, по какому-то поводу обратится в медучреждение, попадет к врачу, на него тут же будет оформлена электронная медицинская карта (ЭМК); поэтому мы можем сказать, что все москвичи сегодня их имеют.
Система уже сейчас может собирать данные первичного осмотра, стандартных анализов, протоколы обследований. Историю болезни видят врачи поликлиник, скорая помощь. В этом году эту карту на планшете будет видеть врач, который идет на дом к пациенту, а также больницы, врачам которых будет предоставлен доступ к ЭМК в поликлиниках.
Более того, в 2019 году такая возможность появится у самого пациента. Он сможет загрузить историю болезни на свой гаджет, получать свежие данные о назначениях врача и видеть результаты анализов.
— Таким образом, сейчас ЕМИАС — это уже глобальная база данных. Как ее будете применять, поможет ли она прогнозировать наступление эпидемий, состояние здоровья больного, допустим?
— Да, вы правы, ресурс потенциально позволяет накапливать в нем любую информацию, начиная от первичного осмотра и заканчивая возможностью увидеть врачу или консультанту какое-то изображение, например компьютерную томографию, МРТ (магнитно-резонансную томографию — прим. ТАСС), даже видеогастроскопические или колоноскопические исследования. Это некоторое будущее, а пока мы начинаем заполнять ЭМК простыми вещами — протоколами обследований. Следующим компонентом станут лабораторные анализы, которые будут вноситься не оператором путем набивания цифр и букв, а путем попадания в цифровом виде данных из лабораторного анализатора прямо в электронную медкарту. Таким образом, наполнение ЕМИАС будет происходить поэтапно.
Представьте, что бригада скорой едет к пациенту и уже видит на планшете всю картину здоровья и его рисков у конкретного больного, а не только общие данные осмотра участкового врача.
Интеграция всех московских больниц в Единую медицинскую информационно-аналитическую систему будет происходить как раз 2018–2019 годах. В московских стационарах сейчас есть информационные системы, но они представлены фрагментарно и они разные. Мы сейчас унифицируем этот процесс, ведем строительство структурированной кабельной сети и все без исключения московские больницы погрузим в ЕМИАС. Таким образом, будут интегрированы "история болезни" пациента в стационаре и его ЭМК в поликлинике. Это будет единый инструмент учета управления диагностическим лечебным процессом.
Информация, которая будет храниться и накапливаться в системе, сможет обрабатываться с помощью современных технологий и анализа Big Data ("больших данных" — прим. ТАСС). Уже сейчас департамент информационных технологий предоставил нам возможность прогнозировать потребность медицинской помощи в период приближающейся эпидемии. Так, на основании опыта нашей работы мы можем рассчитать особенности дополнительного усиления врачебного участкового звена или же особенности электронного расписания.
С коллегами из ДИТ мы создаем сейчас на базе ЕМИАС технологию "компьютерного зрения". Если, например, пациент был в поликлинике три года назад и ему выполнялась компьютерная томография, а на этом снимке было некое изображение мелкое, невидимое глазу человека или которое невозможно совершенно интерпретировать, а потом пришел через несколько лет, сделал еще одну компьютерную томографию и на снимке в этом же месте обнаружено образование, то машина сопоставит изображения этих объектов. И если у следующего пациента будет обнаружена аналогичная "точка", то уже на этом этапе может быть поставлен правильный диагноз. В перспективе технология "больших данных" позволит прогнозировать развитие конкретного заболевания, подсказывать врачу те или иные правильные диагностические или клинические решения. Наконец, появится возможность анализировать уже данные всей московской популяции.
— Пока прогнозирование эпидемий есть недалекое будущее, как сейчас удается предотвращать их наступление?
— За счет активной вакцинации. Осенью 2017 года беспрецедентно большое количество граждан — 6,8 миллиона — сделали прививку от гриппа. Это порядка 56% населения Москвы. Поэтому в этом году мы проходим сезонный подъем заболеваемости острыми респираторно-вирусными инфекциями без эпидемии гриппа, чего не было давно.
Сегодня все эпидемические пороги по ОРВИ и гриппу в московской популяции мало того что не преодолены, они значительно ниже этих показателей во всех возрастных категориях.
— Расскажите о подготовке столичных медиков к чемпионату мира по футболу.
— Всего в ходе чемпионата помощь участникам и зрителям будут оказывать 600 столичных медиков и 100 бригад скорой медицинской помощи. В Москве уже есть успешный опыт работы на подобного рода мероприятиях, например в прошлом году на Кубке конфедераций. Все алгоритмы действий отработаны, вовлеченный персонал подготовлен, проведены соответствующие тренировки. В городских медучреждениях создан неснижаемый резервный запас лекарств, медицинских изделий, донорской крови и ее компонентов.
— Насколько в московском здравоохранении стало проще выявить онкологию? Может ли сейчас Москва соревноваться с Израилем или Германией по уровню высокотехнологичной медпомощи в этой сфере?
— За последние годы медицинская помощь пациентам со злокачественными новообразованиями в Москве стала доступнее: сократилось время амбулаторного обследования, разработана новая система маршрутизации пациентов, больницы оснастили современным оборудованием. Около 60% злокачественных новообразований мы начали находить на ранних стадиях. Еще несколько лет назад очередь за получением онкологической медпомощи в Москве составляла месяцы, сейчас счет идет на недели.
Могу привести массу примеров, когда опыт Москвы в лечении онкозаболеваний ничуть не хуже, а в ряде случаев лучше зарубежного. И наши иностранные коллеги, в том числе из Израиля и Германии, с большим интересом изучают и перенимают этот опыт. Так, урологическая клиника на базе 50-й городской больницы периодически проводит мастер-классы, которые транслируются онлайн на всю планету. Или же наш Московский научно-клинический центр имени Логинова — один из передовых российских центров диагностики и лечения онкозаболеваний — собирает огромные аудитории по телемосту.
— Какие новые меры по лечению и профилактике рака появятся после озвученного президентом в марте послания федеральному собранию?
— Все 46 взрослых городских поликлиник представляют собой первое звено онкологической сети, которую мы сейчас формируем. Именно на врачей поликлиник ложится задача обнаружить рак на ранней стадии, когда заболевание можно успешно вылечить.
Второе звено сети — онкологические клинические центры, в которые пациенты попадают после появления диагноза. При необходимости в стационарах этих центров пациентам проводят хирургические операции, химиотерапию или лучевую терапию. Третье звено — 17 онкологических отделений поликлиник и онкодиспансеры. В этих подразделениях пациенты проходят последующее амбулаторное долечивание.
Мы хотим пойти дальше и думаем над тем, чтобы набрать в штат всех 46 поликлиник так называемых онкокураторов, которые смогли бы консультировать врачей других специальностей и самих москвичей с уже поставленным диагнозом или тех, кто хочет провериться на наличие недуга. Эти же врачи-онкологи должны при необходимости оказать психологическую поддержку больному, направить его к нужному специалисту, рассказать о том, как важно не терять время, если выявлен рак.
Где взять таких специалистов? Мы ищем их в столице, планируем их подготовить через ординатуру, не исключаем возможность трудоустройства специалистов из других регионов. Будем стараться в течение короткого времени обеспечить все 46 взрослых поликлиник такими кураторами.
— Онкология — специальность дефицитная, но тем не менее она включена в перечень для получения статуса "Московский врач". Есть ли в планах включить в программу все специальности, имеющиеся в отечественном здравоохранении?
— Сегодня получить статус можно по 15 из 64 специальностей, в том числе онкологии, стоматологии, гастроэнтерологии и клинической лабораторной диагностике. Скоро их будет 20. Конкретных планов включить все специальности у нас нет, но мы готовы это сделать, если получим соответствующий запрос от медицинского сообщества.
Как только медики выходят с инициативой внести их специальность в программу "Московский врач", мы тут же начинаем готовить для них оценочную базу, составлять экзаменационные задания, набирать комиссию и экспертов. Это делается не за один день, но, повторюсь, мы рассмотрим все поступившие от профсообщества предложения даже по самым дефицитным специальностям.
— Как помогла городу смежная "Московскому врачу" программа "Лидер.Мед", направленная на поиск управленцев в медицине?
— Программа стартовала в сентябре 2017 года и помогла найти 300 наиболее подготовленных для управленческой работы специалистов, шестеро из них уже приступили к обязанностям главных врачей.
— Конкурс позиционируется как российский. Готовы ли московские медучреждения открыть двери для специалистов из зарубежья?
— Теоретически это возможно. Но любая работа в отечественном здравоохранении не гражданина РФ сопряжена со сложными юридическими особенностями. Чтобы привлекать иностранных специалистов в наш комплекс, есть другие инструменты. Так, в Сколкове открывается Международный медицинский кластер, на базе которого создается многопрофильный центр оказания диагностических услуг и медпомощи. Там наши специалисты смогут сотрудничать с зарубежными коллегами, работать над совместными научными и образовательными проектами.
— Среди сообществ медработников и пациентов обсуждалась идея присваивать медучреждениям не номера, а имена выдающихся отечественных медиков. Были ли запросы о переименовании действующих больниц и поликлиник?
— Когда коллективы медицинских учреждений выходят с предложением присвоить больнице имя кого-то из наших выдающихся учителей, медиков, мы понимаем это как стремление подтвердить приверженность отечественным традициям врачевания, закрепить достижения этой клиники и с радостью рассматриваем все такие заявки.
Я считаю, что образ медицинской организации должен быть легкозапоминаемым и ассоциироваться с ее создателем, с традициями самой больницы и отечественной медицины. Неважно, номер ли имеет больница или имя. Например, больница №31 на улице Лобачевского, у которой пока нет имени, легкоузнаваемая — "31-я больница" уже бренд.
Сегодня почти все московские больницы носят чье-то имя, иногда сохраняя и номерное название при этом. В 2016 году мы проводили выставку на бульварах и в московском метро "Их именами названы московские больницы", которая как раз была посвящена выдающимся российским врачам, чьи имена сегодня носят столичные клиники. В экспозиции было представлено 30 стендов с фотографиями и биографиями хирургов, заслуженных физиологов, педиатров, организаторов московского здравоохранения.
Все знают городскую клиническую больницу №1 имени Николая Ивановича Пирогова. "Пироговка" — это тоже уже бренд. То же самое можно сказать об институте Склифосовского, больницах имени Боткина, Юдина, Ворохобова, Гиляровского, Филатова, Морозова, Давыдовского и других.
Я руководил больницей №12 в Царицыне, и сейчас она носит имя выдающегося отечественного хирурга Валентина Михайловича Буянова, которого, к сожалению, уже нет с нами. Всю хирургическую службу больницы Валентин Михайлович фактически создавал с нуля, поэтому коллектив, который его помнит и считает своим учителем, вышел с предложением назвать учреждение в его честь. Больница получила имя Буянова.
— В Москве продолжается многолетняя программа по модернизации больниц и роддомов, благодаря чему улучшается качество лечения и становится доступнее высокотехнологичная помощь. Какие еще учреждения планируется модернизировать?
— В 2017 году на месте аварийного двухэтажного корпуса 1930-х годов открылось новое семиэтажное здание детской Морозовской больницы. Это современная многопрофильная детская клиника, где в том числе созданы новые отделения медпомощи в области экстренной сердечно-сосудистой хирургии, аритмологии, трансплантации органов и тканей, включая пересадку костного мозга и другие.
Строятся новые перинатальные центры, прошли модернизацию действующие роддома. Позволю себе отметить, что каждый московский родильный дом сегодня отвечает всем требованиям мирового родовспоможения и по сути своей является перинатальным центром; всего их в городе 26.
Если говорить о ближайшем будущем, то на территории 67-й городской больницы имени Ворохобова завершается строительство крупнейшего в Европе перинатального центра с передовым оборудованием. В составе центра заработают акушерский стационар, педиатрический блок, консультативно-диагностический центр, консультативно-диагностический центр динамического наблюдения детей раннего возраста.
Строится новый перинатальный центр на территории роддома №4 на улице Новаторов. В семи крупных многопрофильных больницах начнется возведение больших скоропомощных модулей с отделениями реанимации и операционными.
Ссылка на интервью: http://tass.ru/opinions/interviews/5161609
