Доктор Мясников: преобразования в медицине - единственный путь развития

Известный телеведущий и главврач больницы А. Мясников - о реформах, больницах и докторах.

Московские больницы с­егодня не уступают е­вропейским. А сама Моск­ва н­е перестаёт удивлять иностранцев.

Как и когда случились такие перемены? Рассуждает главный врач ГКБ им. Жадкевича Департамента здравоохранения Москвы ­Александр Мясников.


Французы просятся в Москву

Юлия Михайлова, «АиФ»: Александр Леонидович, вы доверенное лицо кандидата в мэры Москвы Сергея Собянина. Почему приняли решение войти в предвыборный штаб?

Александр Мясников: Моё решение не было спонтанным. Мы, москвичи, всегда завидовали другим городам - есть Ленинград, который называли культурной столицей, есть солнечный, приветливый Сочи. А Москва - серая, н­еудобная, застроенная. И всей душой мы хотели куда-то в красивые места. А сегодня завидуют нам. Посмотрите, какой город! Мой сын, который учится во Франции, приезжал с друзьями на зимние каникулы. Предновогодняя Москва их ошеломила. Теперь французы собираются к нам опять. Говорят, им в П­ариже скучно. Изменились и сами москвичи. Мы стали улыбаться, соблюдать правила движения. А Собянин мне нравится не только как мэр, но и как ч­еловек. Я ведь знаком с ним лично.

- Какое впечатление он на вас произвёл при первой встрече?

- Несколько лет назад мне доверили курировать совмест­ный с американцами медицинский проект. Видимо, как доктора с американской лицензией меня посчитали наиболее подходящей кандидатурой (в 2000 г. Американский комитет по медицине присвоил А. Мясникову звание врача высшей категории. - Ред.). Тогда мы и п­ознакомились с Собяниным. Он на меня произвёл настолько благоприятное впечатление, что я, не подумав, нахально ляпнул: «Ой, надо же, а вы, оказывается, нормальный человек». Он тогда лишь усмехнулся. А если серьёзно, то Собянин - человек, который не сворачивает с намеченного пути. Когда он только начал реформировать московское здравоохранение, я, признаюсь, очень боялся, что он отступит. Ведь много было непонимания, возмущения. Но жизнь показала, что именно эти преобразования в медицине - единственный возможный путь развития.

- Какие ещё качества руководителя, в частности мэра города, вы считаете наиболее значимыми? Обладает ли ими Сергей Собянин?

- Не мэр города, а именно человек Собянин обладает качествами, которые импонируют всем, кто его знает. Умение не сдаваться, ледяное спокойствие и, главное, глубокое знание предмета. На днях состоялось совещание Эксперт­ного совета по медицине, на котором Леонид Михайлович Рошаль очень верно заметил: «Я просто поражён, насколько мэр может ориентироваться в медицинских вопросах, у меня в центре некоторые врачи знают меньше». И это правда. Он досконально вникает в любой вопрос. Причём руководитель он очень жёсткий. Не один главврач поликлиники лишился должности за то, что не сумел организовать работу медперсонала так, чтобы не заставлять людей просиживать в очередях. Раскрою секрет: в кабинете у мэра висит экран, где отражается ситуация в каждой больнице. Если ожидание медпомощи больше, чем положено, загорается красный свет. Мэр звонит министру, тот - главврачу. Ну а что дальше... понятно, да?

156 тыс. - зарплата врача

- У мэров городов часто бывают идеи фикс, мегапроекты, реализация которых занимает годы. Есть ли такой мегапроект у вашего кандидата Сергея Собянина?

- Я вижу самый большой реализованный мегапроект - сегодняшняя Москва. Если бы 7-8 лет назад мне кто-нибудь сказал, что такое возможно, я бы не поверил. Да, теперь есть некоторые ограничения в отношении автомобильного движения, в центре - платные парковки. Но Москва задыхалась в пробках. Расширять без конца автострады - тупиковый путь. Потому оставался единст­венный выход: сделать условия пользования общественным транспортом выгоднее, чем частным. Между людьми и машинами выбраны люди.

- Какие изменения вы считаете наиболее значимыми в сфере здравоохранения?

- Я стал главврачом в 2010 г. И все изменения происходили на моих глазах. Удивительно уже то, что случилось всё быст­ро. К примеру, развитие сети сосудистых центров (специализированные отделения больниц, где оказывают помощь пациентам с инфарктами и инсультами. - Ред.) привело к снижению смертности от инфарктов в столице с 30 до 6,5%. Европейского уровня мы достигли за 3 года! Швейцария на это по­тратила 10 лет. Купить технику и оснастить ею больницы - это ещё не всё. Надо обучить врачей, организовать доставку больных в отделения в кратчайшие сроки. Больница, которой я руковожу, оборудована так, как не каждая клиника в Европе. По числу выполняемых операций в кардиологии, напомню, обычная городская больница - московская ГКБ им. Жадкевича на 7-м месте в России. Впереди только 6 федеральных центров. Зарплаты медиков выросли в разы. Когда я только пришёл сюда работать, врачи получали в среднем 40 тыс. руб. в месяц, сейчас - 156 тыс. руб. Раньше в московских больницах было в порядке вещей, если больные лежали в коридорах. Сейчас за такое главврач увольняется без предупреждения. Когда-то больные лежали по 2-3 недели - теперь во многих случаях это время сократилось до 3-5 дней. Больше нет вечно недовольных регистраторов, которые кричат: «Ждите в очереди!» Я окончил мединститут в 1976 г., с тех пор работал во многих странах. Мне есть с чем сравнивать. Нигде так стремительно медицина не менялась за 7-8 лет.

Вообще вы уже поняли, что я фанат Собянина? Мне нравятся его подход и методы работы.

Научить студента

- Появилось ли оборудование, позволяющее делать то, чего не могли раньше?

- Про оборудование я уже сказал: совсем недавно мы и мечтать о такой роскоши не смели, сейчас любая московская больница оборудована не хуже европейской. Но приведу ещё пример. В нашей клинике врачи пришивают обратно оторванные конечности (лечат Маргариту Грачёву, которой муж отрубил кисти рук). Людей с инсультами привозят парализованных - хирурги удаляют из сосудов мозга тромб, и пациент уходит домой своими ногами. Сегодня в Моск­ве спасают конечности при гангрене, выполняют замену клапанов аорты на искусственные без вскрытия грудной клетки и многое другое. Если бы я себя слышал 5 лет назад, решил бы, что крепко выпил или каких-то грибов объелся и брежу.

- Насколько остро стоит сегодня в Москве кадровый вопрос?

- Уровень подготовки студентов-медиков в стране недостаточно высок. Москва, кстати, пытается исправить ситуацию, договариваясь с медвузами и направляя докторов в целевые ординатуры. Но одна Москва не справится. Это общая проблема. Сегодня учат зачастую по допотопным стандартам. Надо менять программы подготовки врачей в медвузах, повышать квалификацию преподавателей, интенсивность самой учёбы. Именно поэтому в Москве реализуется проект «Московский врач». Чтобы получить это звание, а главное - его подтверждать, врачу нужно учиться постоянно, повышать свою квалификацию.

- Есть ли специалисты, которых особенно не хватает?

- Терапевтов, врачей общей практики, педиатров. А вовсе не кардиологов, инфекционистов или ещё кого-то. Нацеливаться на подготовку узких специалистов неправильно. Нам нужна нормальная первичная медицина. Вы не можете построить четвёртый этаж, не построив первый, второй и третий. А у нас полно специалистов по левой ноздре и по правой пятке. А вот врачей, которые могут посмотреть в целом на больного, понять, какой специалист ему нужен, какие обследования назначить или необходима ли госпитализация, и всё это за несколько минут, - таких не хватает.

- Расскажите о клинических алгоритмах принятия врачами решений - что это такое?

- Это, попросту говоря, «защита от дурака». Допустим, если врач работает в Америке, то обязан действовать строго по установленным алгоритмам лечения. При определённых симптомах надо сделать «один-два-три-четыре-пять». А если врач это не сделал и спас больного, его всё равно будут судить за отход от стандартов. Почему? Такой самодеятельностью он, возможно, спасёт 1-2 больных в какой-то ситуации, а сотни других похоронит. Какой бы врач ни был опытный, его личный опыт многократно меньше, чем совокупный опыт содружества врачей. Так работает весь мир.